Serg Vestinskiy:Солнечная радиация

Высшую премию в номинации «Редкостная мудистика» получает фильм Н. Михалкова «Солнечный удар». Нет, вовсе не за бездарность, что удивительно. А именно за предложенную авторскую художественную концепцию, причинно-следственные связки, за жонглирование и перевирание образов Ивана Бунина.

Но сначала о смешном. О сцене секса между Поручиком и Незнакомкой. «Солнечный удар» пожалуй, самое яркое произведение в русской литературе о внезапной страсти и быстром сексе. Именно о сексе. Именно секс – тут главное, а все остальное – дополнение. Долго я так не смеялся. То, что это никакой не секс, я знаю точно – об этом говорит художественная символика Михалкова.

Незнакомка с лицом Шемаханской царицы выражает крайнюю целомудренность, словно сидит на собрании партийной ячейки, а не на кукане Поручика. Пересмотрите эту сцену дважды. Видите теперь целомудренность: Незнакомка сидит не на хую, а где-то рядом с хуем…При этом потея и ленивясь одновременно, словно проводит языческий ритуал в финской бане. Да и Поручику до нее нет никакого дела. Она в доминирующей позе. Он навзничь – побежден и хочет спать. Вот это страсть… Это солнечный удар не в переносном, а в прямом смысле.

А ведь как все должно быть у Бунина? Незнакомка должна скакать на хую, как проклятая. Поручик должен вытирать ее подушкой и содранной простыней от пота и облизывать расчавканное влагалище, вгрызаясь все дальше вглубь. Женщины Бунина сходят с ума от отсутствия физической любви, становятся юродивыми и безумными, умирают.

Теперь о болтающемся крестике. Эффектно? Красиво? Амплитуда сближения и якобы участие бога, благословение, чистота? На самом деле ничего этого, кроме пропаганды церкви и сексуальной безграмотности. Я точно знаю, что если на Незнакомке висит крестик, что он будет щекотать анус Поручика, колоть его мошонку, царапать хуй. Во время ебли крестик запутается в волосах и будет выдран из головы Незнакомки с клоком волос… Вот Бунин. Вот жизнь. А в фильме любовникам нет дела друг до друга. Они насильно вступают в связь, натужно, как ленивые проститутки, которых вызывают великие режиссеры.

И вот эту самую унылую еблю, которую я когда-либо видел на экране, Поручик вспоминает, как самое яркое явление своей жизни. Чувствуется кризис самодержавия и белогвардейства! Не иначе – Поручик оставался глухим дрочером и не знал амурных дел вовсе. Другого вывода Михалков не делает.

Теперь о заключительном образе – потоплении баржи с белыми пленными. Скажите мне, ну как еще можно трактовать этот образ применительно к эротическому и лирическому названию фильма? Потопленная баржа имеет оплываемую фаллическую форму, а внутри-то еще и люди – это полноценный образ эякулята, от которого не происходит зачатие. Между прочим, этот напрасный эякулят – один из полусмертных грехов в православии, которое внушает совокупляться только для деторождения. Так вот, исходя из скрытого смысла художественных образов Михалкова, Поручик получает заслуженное наказание. Он умирает, как тот самый сперматозоид из греховного эякулята…Он умирает потому, что плохо старался на любовном ложе государства….Но Михалков-то упорно втирает другой смысл, втюхивает зрителю, что смерть Поручика – это преступление, что он – невинная жертва. Как бы ни так. Жертва здесь Незнакомка – ей обещали секс, но внезапно уснули…И эта жертва мстит! Незнакомка, в эпическом образе России-матушки, мстит тем парням, которые ее плохо любили.

Я представляю, как сильно хотелось Михалкову дореволюционного романтизма, высоты чувств, все в гламуре, в глазури, в пафосе, большевиков обосрать, белых отмыть… Но нихуя не получилось…Символика фильма не дала надругаться над Буниным и словно сама ополчилась на придворного режиссера, который окончательно изжился и разорился духовно.

ЗЫ.
Благодаря придурошному мальчику я понял, что маленький Федя Стуков – просто гений кинематографа.